Когда я была в Париже, добраться до Мастерковой мне не удалось. Потому я очень обрадовалась, когда моей дочери Маше все-таки случилось посетить Лидию Мастеркову «в деревенском изгнании». По рассказам Маши это поездка превратилась в целое приключение. Во-первых, в Париже никто не знал точного адреса художницы. У Оскара Рабина удалось разыскать телефон, по которому очень давно Лидия ему звонила. Но Рабин сразу предупредил, что общаться Мастеркова ни с кем не желает. К счастью, телефон оказался действующим. Но когда Маша с трудом дозвонилась до Мастерковой и попросила разрешения приехать, чтобы подтвердить подлинность картины, которая когда-то была куплена московским коллекционером, то она сразу получила отказ. Но не возвращаться же в Москву не солоно хлебавши. И Маша решает на свой риск ехать к Мастерковой в ее деревенскую глушь. Друзья помогли найти шофера, из русских эмигрантов, который согласился ехать «на деревню к дедушке», то есть к бабушке. По почтовому индексу, который разыскали на старом письме к Рабину, определили примерное нахождение деревни и отправились в путь. Так как дело происходило на Пасху, Маша перед отъездом зашла в Париже в русский магазин и купила кулич, крашенные яйца и бутылку клюквенной настойки. Нарядившись в белое платье, она отправилась не понятно куда. Из всего пути Маша запомнила только Реймс, который находился примерно на полдороги от Парижа до деревни. Да и то только потому, что с детства изучала Реймский собор в Клубе юных искусствоведов в ГМИИ им. Пушкина.
До деревни добрались какими-то окольными путями. Дом Мастерковой находился рядом с церковью. Это был двухэтажный добротный каменный дом 19 века. Увидев сияющую Машу в белом платье с подарками на пороге своего дома, Мастеркова расчувствовалась и сказала, что неожиданно к ней прилетел ангел. Лидия и Маша быстро нашли общий язык, но от увиденного Маша по-началу была в шоке. Все в доме находилось в жутком запустении. В это время Лидии Мастерковой было уже около 80 лет. Жила она с сыном и огромным количеством кошек. Кошки были на первый взгляд не очень-то ухоженные. Как только Лидия с Машей поднялись на второй этаж, где располагалась мастерская, многочисленные блохи радостно запрыгали по красивым Машиным ногам. Мастерская располагалась в той же комнате, в которой и жила Мастеркова. Она была заставлена сплошь большими работами. Это были циклы и серии коллажей, представляющие собой геометрические абстракции, главными элементами которых были круг, квадрат и крест. Сама техника была весьма многодельной. Геометрические фигуры вырезались из тонкой фанеры или картона и наклеивались на основу. В колорите преобладали белый, черный, синий, зеленый и красные цвета.
Французская Мастеркова совершенно не походила своими холодными геометрически отточенными работами на яркие экспрессивные картины московского периода.
Жизнь Мастерковой в Сен-Лоране была трудной во всех отношениях. Каждый день выполняла определенный рабочий план. Ни дня простоя. Сын по хозяйству мало помогал. И Мастеркова работала и в саду, и в доме, и в мастерской. С деревенскими людьми отношения не сложились. Особенно раздражала ее молодежь своей разнузданностью, которая по вечерам собиралась у деревенского фонтана. Дружила Мастеркова только с местным кюре. Главным смыслом ее жизни было писать картины. Но они почти не продавались. И существовать было очень тяжело. Маша уехала из Сен-Лорана под сильным впечатлением от личности Лидии Мастерковой, которая потрясла ее своей энергетикой. И до самой смерти Лидии Мастерковой она поддерживала с ней связь по телефону.
Текст Ларисы Кашук
